26.03.2012 корреспондент журнала «Вестник промышленности и торговли» Горгома Ольга Леонтьевна  задает четыре вопроса о промышленной безопасности в новой России:  

ВОПРОС 1 Как вы оцениваете общий уровень промышленной безопасности в России на данный момент. Каковы ключевые проблемы в обеспечении промышленной безопасности сегодня. Где слабые места? В каких областях наоборот есть значимые достижения?

Российский промышленный спектр достаточно пестрый, – здесь и отверточная автосборка, и производство удобрений, и выпуск газовых турбин. Базовый уровень безопасности работ сильно зависит от мощности обращающихся на предприятии энергетических потоков и возможности их внезапного высвобождения (так угольная шахта в отличие от автосборочного цеха априори метаноопасна). В обеспечении промышленной безопасности обычно фокусируются на наиболее энерговооруженных объектах, на которых возможно возникновение промышленных катастроф. Речь идет о поднадзорных Ростехнадзору опасных производственных объектах (ОПО) – в основном из базовых промышленных отраслей топливно-энергетического комплекса современной России. Из отечественного и зарубежного промышленного опыта для всех типов поднадзорных опасных производственных объектов известны трагические факты промышленных аварий. Условно по масштабу последствий такие аварии разделяют на мелкие, средние и крупные (первые, как правило, частые и типовые, а последние – редкие и уникальные). Для такой разноплановой системы ОПО и аварий на них достаточно трудно найти какой-то единый показатель общего уровня промышленной безопасности. Традиционные среднегодовые данные об аварийности и травматизме на российских ОПО перестали быть надежными и представительными показателями уровня промышленной безопасности.

Вспомним, что в ходе масштабной деиндустриализации 90-х объем производства промышленной продукции сократился за 1990-98 гг. более чем в вдвое, в частности в 90-е добыча нефти и угля упала на 41%, газа – на 11%, объемы эксплуатационного бурения на нефть и газ сократились в 6,5 раз, а разведочного – в 4,4 раза. На фоне двукратного спада промпроизводства ежегодное число погибших на ОПО снизилось лишь на треть (за 1992‑1999 гг. с 652 до 407 чел.), а число зарегистрированных аварий – на четверть (за 1994‑97 гг. с 397 до 292 ав.). Нужно принимать во внимание, что в среднем до трети погибших на всех ОПО приходится на угольные шахты, а там за 90-е годы добыча упала почти вдвое (за 1990-98 гг. с 177 до 82 млн.т), причем вдвое сократились и число самих шахт (за 1990-99 гг. с 238 до 117 техн. ед.), и в основном из числа наиболее опасных. Поэтому интегральные абсолютные показатели аварийности и травматизма не то чтобы плохо описывают состояние промышленной безопасности, но зачастую вводят в опасное успокоительное заблуждение.

Так в первые десятилетие XXI-го века происходило оживление омертвленных в 1990-е годы производственных мощностей, общий объем производства промышленной продукции в РФ почти преодолел двукратное отставание от РСФСР, в частности добыча угля достигла уровня 1964 г., нефти – 1978 г., газа – в 2006 г превысила уровень 1991 г., а в 2008 г. упала до уровня 1988 г., объемы эксплуатационного бурения на нефть и газ выросли, сократив отставание от уровня 1990 г с шестикратного до двукратного, объемы разведочного бурения еще снизились до пятикратного отставания. Промышленный рост 2000-х после спада 1990-х проходил на успокоительном фоне снижения на треть общей аварийности (с 243 до 158 ав.) и на 43% – смертельного травматизма (с 442 до 252 чел.) на ОПО. Казалось бы, какая приятная картина – в новой России имеем промышленный рост, а судя по абсолютным показателям аварийности и травматизма – и существенное улучшение уровня промышленной безопасности. И это несмотря на моральный и физический износ техники и кадров. В частности в топливной промышленности в 2000-е износ основных фондов превысил 50%,  в электроэнергетике и в газовой промышленности – 60%, в углепроме – 75%, в нефтепереработке – 80%; удельный вес полностью изношенных основных фондов в топливной промышленности превышает 20%, более половины производственного оборудования в России старше 20 лет.

И вот, несмотря на удивительные тренды снижения аварийности и травматизма на ОПО, нагрянули нежданные крупные промышленные аварии, о которых уже и думать забыли. Наглядный пример здесь – наиболее аварийноопасная по смертности подземная угледобыча. За время промышленного роста 2000-2009 гг. в России достигнут уровень добычи РСФСР конца 1940‑х годов. Несмотря на новые технологии управления и угледобычи по крупным авариям тоже откатили к уровню 30-40-годов прошлого века. Вспомним:

• 10 февраля 1931 в шахте №8 в Черногорске погибло 118 чел.;  
• 16 февраля 1944 в шахте «Байдаевская» в Сталинске (Новокузнецке) погиб 91 чел.;  
• 19 марта 2007 в шахте «Ульяновская» в Красносулинском погибло 110 чел.;  
• 8-9 мая2010 в шахте «Распадская» в Междуреченске погиб 91 чел. 

Существенно изменилось соотношение между «обычными» и крупными авариями. Например, в РСФСР в 1980-е годы одна крупная авария (> 10 погибш.) приходилась в среднем на 313 регистрировавшихся аварий, в РФ в 1990-е – одна на 86, а в 2000-е – уже одна на 33. Трагическое ценное новое знание о происшедших авариях перестало поступать в широкий доступ и не работало на предупреждение будущих аварий.

Кратко можно сказать, что общий уровень промышленной безопасности в России на данный момент неопределен. В лучшем случае еще достаточно времени и сил, чтобы не скатиться к красной черте промышленных катастроф, которые резко затормозят развитие индустриальной России, а другой у нас пока нет и вряд ли будет, – без своей безопасной промышленности современной высокоразвитой стране не обойтись. Определить насколько далеко или близко промышленная Россия находится от каскада крупных промышленных аварий – ключевая проблема в обеспечении промышленной безопасности сегодня. Для этого нужны новые научные знания, изымаемые из опыта наших недавних «непонятных» катастроф. К сожалению, отраслевая наука находится в плачевном состоянии, поэтому о слабых местах в обеспечении промбезопасности в последние 20 лет мы узнаем, когда они уже порвались и произошли аварии. Стандартные объяснения о «нарушении требований безопасности» на роль «слабых мест» уже не годятся. Нарушения и раньше были, но они не вызревали в промышленные катастрофы. Главное слабое место целенаправленного обеспечения промышленной безопасности – в слабых знаниях о дислокации промышленных опасностей в различных отраслях. Западные учебники здесь малопригодны – наша промышленность мало напоминает и западную, и даже советскую – слишком трансформированы за годы реформ и производства, и опасности. Работа по заполнению этого пробела уже начата Ростехнадзором совместно с сообществом специалистов в промышленной безопасности – кратко эти срочные меры по выявлению наибольших аварийных опасностей называют как риск-ориентированный подход в обеспечении промышленной безопасности.

К достижениям в области обеспечения промышленной безопасности, во-первых, следует отнести развитую сеть работ по оценке остаточного [советского] ресурса (при имеющемся износе основных фондов что-то производить без аварий по западным меркам немыслимо). Во-вторых – сохранение в тяжелейших условиях деиндустриализации в России доброкачественного ядра индустриальной культуры безопасности. Почему оно сохранилось – пока не вполне ясно, но если бы люди (и рабочие, и управленцы, и собственники, и инспектора) не придерживались бы неписанных «внутренних правил безопасности», то результаты реформ в части промышленных катастроф были бы гораздо печальнее и тяжелее. Так произошло на СШГЭС в 2009 г., где инженеры знали и равнодушно принимали превышение показателей вибрации крышки турбины, – другими словами нарушали инженерную «клятву Гиппократа», находя самооправдание в отмене реформой техрегулирования «внешних» требований вибробезопасности.

ВОПРОС 2 Как меняются сегодня критерии и способы оценки надежности и риска для различных производственных систем? И как это влияет на развитие технической базы (приборов, оборудования, аппаратно-программного обеспечения)?

Работы по оценке надежности в последние десятилетия получили мощный импульс в связи практической необходимостью определения остаточного ресурса. Прямо или косвенно здесь размягчались критерии запрета на продолжение дальнейшей эксплуатации изношенного оборудования. К сожалению, в виде общепринятой научной теории (или гипотезы) не оформлен богатейший массив фактических знаний после 20-летнего опыта эксплуатации (с деградацией или расцветом) в «рынке», рожденных в «плане» технических и кадровых ресурсов.

В области оценки риска аварий сегодня слишком много спекуляций и идеологических наслоений. Инструментарий оценки риска аварий активно развивается, особенно в РФ, где обязательны декларации промышленной безопасности самых опасных ОПО. Но пока цельной и непротиворечивой научной «теории риска» нет – под таким названием у нас в основном господствуют перепевы западных монографий 80-90-х годов, которые давно там не воспринимаются всерьез в научном плане, но активно и успешно используются идеологами как квазинаучное обоснование для умиротворения массовых страхов перед промышленными опасностями, сразу вскипающими после знаковых промышленных катастроф. 

ВОПРОС 3 Каковы новые перспективные технологии, подходы и инструменты в решении проблем промышленной безопасности? Какие новые интересные разработки можно привести в качестве примеров. Чего недостает, какие приборы и оборудование «должны» появится?  

На сегодня из предлагаемых альтернатив (в крайних версиях –  отказаться от госнадзора или довольствоваться мутантными плодами реформы техрегулирования) наиболее перспективен риск-ориентированный подход в обеспечении промышленной безопасности (подробнее см. здесь >> ).

Кратко перечислим основные задачи в риск-ориентированном подходе обеспечения промышленной безопасности опасных производственных обектов:

1. Анализ актуальных опасностей (как из прошлого «докатились» в настоящее);

2. Оценка зарождения и вызревания будущих угроз  - определение желаемого будущего и путей к нему, с учетом имеющихся ресурсов и ограничений (Наполнять новый смысл Безопасности из беспристрастного анализа последствий российских неолиберальных реформ, а не из романтического отрицания наследия проклятого советского прошлого);

3. Построение «риск-карты» опасностей малых средних и крупных промышленных аварий, адекватной реальному состоянию:

- отечественного ПРОИЗВОДСТВА (анклавно-периферийная трансформация,  моральный и физический износ техники и кадров),

- обслуживающей промышленность отраслевой НАУКИ, и  

- ответственного за промбезопасность государственного НАДЗОРА; 

4. Сориентироваться на «риск-карте» и предложить безопасную «дорогу» развития отечественной промышленности  - оценить имеющиеся и доступные кадровые, материально-энергетические и научно-технические ресурсы для:

4.1 СОХРАНЕНИЯ безопасной промышленности (взаимодополнять традиционные способы новыми подходами обеспечения промышленной безопасности, с опорой на записанные опытом аварий требования безопасности);

4.2 СОЗИДАНИЯ промышленности и безопасности (изучать опыт  современных промышленных аварии не как «барьер предпринимателя», а как источник новых знаний в науке и  инноваций в безопасной промышленности).

ВОПРОС 4. О чем спорят специалисты?

Все споры по большому счету сводятся к "вечному" вопросу «Свобода» vs «Безопасность». Эти понятия не какие-то внеземные абсолютные идолы, – каждое из них наполняется оригинальным, «текущим» смыслом жизнеспособной технической культуры. В изучении и разъяснении относительности и поиска динамического согласованного баланса безопасности и свободы видится историческая обязанность сообщества экспертов по промышленной безопасности. Имитационные заимствования обходятся и слишком тяжело (на языке «Безопасности») и слишком дорого (в терминах «Свободы»).

Наглядный для всех пример – ошибочность реформаторской установки о переходе от советской парадигмы «абсолютной безопасности» к общедемократической «абсолютной свободе»: сразу столкнулись с трагическими барьерами крупных промышленных аварий. Признание или отрицание этого факта – тоже важный и полезный для всех спор. «Относительная» Безопасность для всех или «абсолютная» Свобода для избранных?

...

Опубликованный материал интервью см. здесь>>