Современные блага технологичной жизни продолжают омрачаться природными, техногенными и социальными бедствиями*. От смертельных природных опасностей современный человек все надежнее защищен культурой и техникой. В начале XX-го века учтеные природные стихийные бедствия ежегодно уносили в мире до 1,5-3,5 млн. человеческих жизней, а в начале XXI-го – на порядок меньше – до 0,1-0,25 млн.

*По формальным критериям к учитываемым бедствиям (The World Bank, The International Federation of Red Cross and Red Crescent Societies, World Health Organization, CRED Emergency Events Database и др.) обычно относят локальные события, в которых погибли более 10, или пострадали более 100 человек, или введено чрезвычайное положение, или объявлен призыв к международной помощи. Не учитываются военные конфликты и связанные с ними голод, заболевания и эпидемии.  

От смертельных природных опасностей современный человек все надежнее защищен культурой и техникой. В начале XX-го века природные стихийные бедствия ежегодно уносили в мире до 1,5-3,5 млн. человеческих жизней, а в начале XXI-го – на порядок меньше – до 0,1-0,25 млн.

Более поздние неприродные** техногенные и социальные угрозы резко возрастают со второй половины XX-го века. За последние пятьдесят лет на порядок и более возросло количество сообщений о природных и техногенных бедствиях и число погибших в техногенных катастрофах, а число пострадавших в природных бедствиях выросло в 250 раз (при сокращении погибших в них на порядок).

**Здесь рассматриваются только неумышленные «стихийные» бедствия. Войны и убийства остаются за скобками, т.к. они замышляются, а не «ниспосылаются». В XX-ом веке смертельные потери в «нестихийных» умышленных конфликтах на порядок выше, чем в «стихийных» природных и неприродных бедствиях (только Первая и Вторая мировые войны унесли жизни более 10 и 20 млн. солдат)  

Современный и сопространственный мир развивается и деградирует неравномерно. Бедствия настигают страны и народы неравновесно, несоразмерны и защитные культурные и технические барьеры от лишений и страданий.

В первом десятилетии XXI-го века две трети сообщений о напастях поступают из стран третьего мира, и более половины известий – о природных бедствиях. Примерно шестая и пятая части зарегистрированных чрезвычайных происшествий (ЧП) приходятся на страны первого и «бывшего» второго мира, из них треть – сообщения о техногенных катастрофах.

Почти каждый девятый из десяти погибших в бедствиях и катастрофах родом из стран третьего мира. В природных бедствиях и в третьем, и в первом мире гибнет на порядок и более людей, чем в техногенных катастрофах (техносфера достаточно безопасна в первом мире, а в третьем – малоопасна по ее малости). Иная картина в странах второго мира с обширными техноландшафтами – в природных и техногенных происшествиях гибнет примерно поровну.

Один из каждой сотни пострадавших от бедствий и катастроф приходится на первый мир, двое – на второй, а остальные девяносто семь – на страны третьего мира, причем от природных бедствии страдает на два-три порядка больше людей, чем от техногенных катастроф.

Чуть менее двух и одной третей оцененного ущерба от бедствий и катастроф приходится на страны первого и третьего мира, а потери в денежном выражении от техногенных катастроф в среднем в 56 раз меньше, чем от природных бедствий (табл. 2).

Положение современной России в контексте природных и техногенных угроз нагляднее рассмотреть в сравнении с США и Китаем – странами с первой и второй экономиками мира, ведь не так давно историческая Россия в облике СССР тоже имела вторую экономику. 

В первые десять лет ХХI-го века по натиску природных и техногенных угроз США, Россия и Китай занимают доминирующие позиции в своих группах стран с очень высоким, высоким и средним уровнем развития человеческого потенциала (ОВРЧ, ВРЧ, СРЧ) – см. табл. 2 и сноску 1) к ней.  

Так среди стран ОВРЧ на США приходится почти треть всех сообщений о ЧП, ¾ всех пострадавших, более половины оцененного ущерба и только 6 из ста погибших.

В Китае среди стран СРЧ регистрируется пятая часть известий о ЧП, более половины пострадавших и оцененного ущерба. В китайских ЧП гибнет 15% от общего числа жертв бедствий и катастроф в странах СРЧ.

По сравнению со странами ВРЧ на Россию приходится восьмая часть регистрируемых ЧП и почти шестая часть погибших. Доли пострадавших и ущерба от ЧП составляют около 4,3% и 7,4%.

За первые десять лет XXI-го века (2000-2009 гг.) в профиле бедствий и катастроф обозначились характерные тенденции:  

1) США лидируют в мире по оцененному ущербу от ЧП – 346 млрд. $. Самый разрушительный в истории США ураган «Катрина» (Hurricane Katrina) произошёл в конце августа 2005 года (погибло 1836 чел.) и по экономическим потерям оценен в 125 млрд. $ – мировой пик ущерба от природного бедствия с начала ХХ-го века. На американские природные бедствия приходится сумма в 245 раз[1] большая, чем на техногенные.

[1] Это соотношение существенно изменится (вплоть до десятикратного разрыва) после полного учета аварии 20 апреля 2010 года на нефтяной платформе Deepwater Horizon в Мексиканском заливе (11 погибших) со вторым в истории техногенным разливом нефти – до 585 тыс.тонн (первенство здесь держат также США – при аварийном фонтанировании скважины Lakeview Gusher в Калифорнии с марта 1910 г. по сентябрь 1911 г. разлито 1,2 млрд. тонн нефти). В отчете за III квартал 2010 компания BP оценивала общие расходы на ликвидацию последствий аварии в $39,85 млрд. По показателю ущерба авария с Deepwater Horizon стала крупнейшей техногенной катастрофой в мировой истории   

 2) Китай – абсолютный рекордсмен в мире по числу пострадавших в ЧП – 1,17 млрд. человек (на втором месте Индия с 0,45 млрд. пострадавших). В сычуаньском землетрясении 12 мая 2008 г. пострадали 45,9 млн. человек (погибло[2] 87,5 тыс., рекордный ущерб при землетрясениях – 85 млрд. $.), от наводнения на реке Янцзы в июле 1998 г. пострадали 238,9 млн. чел., в урагане 14 марта 2002 г. – около 100 млн. чел. – мировые максимумы пострадавших в землетрясениях, наводнениях и ураганах с начала ХХ-го века. В первые десять лет XXI-го века бедствиями и катастрофами в среднем ежегодно затрагивался каждый двенадцатый китаец, а в природных бедствиях пострадало в 4460 раз больше человек, чем в техногенных катастрофах.  

[2] Максимальными по числу погибших считаются  таншаньское землетрясение в Китае 28 июля 1976 г. – погибло 242 тыс.чел., далее следует землетрясение в Гаити 12 января 2010 г. – 222,6 тыс. чел.

3) В России сравнительно невелики абсолютные значения показателей потерь в бедствиях и катастрофах. Регистрируемых природных бедствий у нас в 3-4 раза меньше чем в США и Китае, но наблюдается нетипичный крен в сторону техногенных катастроф. По среднемировой статистике в природных бедствиях гибнет на порядок больше людей, чем в техногенных катастрофах (в США в 3,5 раза больше, в Китае – в 7,3 раза). В России ситуация обратная – почти 60% погибших приходится на техногенные потери. За первые десять лет XXI-го века по абсолютному числу погибших в техногенных катастрофах Россия (2 549 погибш.) уступает лишь Китаю (13 512 погибш.) и Индии (6 584 погибш.). Если учесть масштаб экономик и численность народонаселения России, Китая и Индии, то можно утверждать о проявлении в России максимальной смертельной угрозы техногенных катастроф. В XXI-ом веке Россия вошла в тройку лидеров по максимальному ущербу от техногенной катастрофы:

I) авария на Deepwater Horizon (США, 2010) – более $39,85 млрд. $,

II) гибель нефтетанкера Prestige (Испания, 2002) – 9,96 млрд. $,

III) авария на Саяно-Шушенской ГЭС (Россия, 2009) – 1,32 млрд. $.

Если исключить из рассмотрения долларовую накачку от медийного страха перед нефтяными разливами, то на пиках техногенных ущербов XX-XXI вв. останется Чернобыль‑1986 (2,8 млрд. $) и Саяны‑2009 (1,32 млрд. $).  

В целом картина бедствий и катастроф в мире с начала XX-го века развивалась по техно и социально опасному сценарию (см. Рис. 1).  

В 60-70-е годы ХХ-го века начался резкий всплеск сообщений о природных бедствиях и техногенных катастрофах (к началу XXI-го века поток ЧП-сообщений возрос в 10 раз для природных и в 30 раз для техногенных). Более чем в 250 раз выросло число пострадавших и на порядок сократилось число погибших в природных бедствиях.

Угрозы бедствий и катастроф нашли свое социальное отражение в статусах индустриальных держав: чем сильнее защитные свойства технической культуры, тем общество менее уязвимо перед природными и техногенными бедствиями. В общем случае техногенные опасности в преиндустриальных странах зачаточны, в индустриальных – растут, а в постиндустриальных – падают. Чистые модели (пре-, пост-) индустриальных стран для практики малополезны – слишком быстро и разнонаправлено изменяется мир в кризисе индустриализма. Так, например, Китай находится на гребне своей индустриализации, высокоразвитые страны становятся гипериндустриальными, а Россия после развала СССР переживает деиндустриализацию.  

Техногенные опасности – мрачные спутники промышленного производства: там, где обращается энергия – всегда опасно, хотя все и желают совершения только полезной работы. Уровень вызревших промышленных угроз и масштаб реализованных опасностей определяются состоянием технической культуры и указывают на промышленный статус страны. Россия оказалась в доселе неизвестной ситуации – в большой индустриальной стране резко, почти двукратно, сократилось промышленное производство, а промышленные опасности в относительном выражении выросли, особенно увеличились угрозы крупных промышленных аварий. После знаковых Ульяновской-2007, Саяно-Шушунской-2009, Распадской-2010 вопрос изучения профиля техногенных опасностей промышленных аварий в современной России стал не просто актуальным, а жизненно необходимым. Формально актуальность обозначает противоречие между желаемым и действительным, для России же речь идет о (не)способности безопасного жизнеустроения в постсоветской техносфере.

  Техногенные опасности промышленных аварий могут быть оценены посредством абсолютных и относительных показателей количества аварий, числа погибших и пострадавших, размера материального ущерба (Рис. 2).

Уже с 80-х годов прошлого века промышленные аварии начинают доминировать среди других видов техногенных катастроф по числу пострадавших и оцененному ущербу – в начале XXI-го века на промышленные аварии приходится  до 85 % пострадавших и 95 % ущерба (Рис. 2).

С 1960-х неуклонно увеличивается количество промышленных аварий и число погибших в них людей – к началу XXI-го века эти показатели опасности возросли почти в 62 и в 10 раз соответственно (Рис. 2). В последние десять лет более бурный рост имели транспортные происшествия, доля промышленных аварий среди всех техногенных катастроф по количеству зарегистрированных ЧП составляет 17,5% , а по числу погибших – 15,5% (для транспортных происшествий – 68 и 70% соответственно).

Опыт крупных промышленных аварий показал, что основная угроза от них не в масштабах абсолютных техногенных потерь, хотя и они могут быть значительными. Любая крупная промышленная авария – сигнал соприкосновения с пределом текущего индустриального развития (или деградации), вызов основам индустриализма, как доминирующей форме прогресса в высокоразвитых странах. Такие фундаментальные угрозы обязательно порождают острые социальные и техногенные опасности, имеющие в разных культурах свои проявления и особенности. Например, в массовом общественном сознании на Западе возник техногенный страх, а в России – социальная апатия. В норме реальность техногенных опасностей и должна порождать адекватное социальное беспокойство. Тогда в обществе запускаются защитные противоугрозные функции, основанные на рефлексии прошлого, оценке настоящего и прогнозировании будущего.

Riskprom.ru, декабрь 2010

См. полный текст. в PDF здесь>>