Реальные системы обеспечения безопасности создаются и обслуживаются, только если обнаружились существенные опасности и осознана серьезность угроз, которые «обезвреживаются» целостной системой установления, исполнения ограничительных норм и санкций за их нарушение. Выполнение норм безопасности осуществляется с внутренним самоконтролем, но под внешним надзором. Безопасность малоэффективна без активного согласия на принятие ограничений. Если опасности невелики, то в пределе надзор вообще не требуется. И наоборот, когда опасности могут перерастать в катастрофические угрозы, обязательно необходима независимая внешняя система надзора.
Внедряемый сегодня риск-ориентированный подход – это во многом современный инструмент выявления и оценки опасности. Зная меру опасности аварий на опасных производственных объектах (ОПО), и учитывая общее состояние культуры безопасности в стране, можно оптимизировать баланс между внутренними затратами на производственный контроль и административными нагрузками государственного надзора за исполнением требований промышленной безопасности.
Российское законодательство в области промышленной безопасности уже сделало первый значимый шаг в этом направлении – все ОПО поделены на четыре класса опасности (для первого класса введен режим постоянного надзора, для четвертого исключены даже плановые проверки). Впереди – возможности миграции «пограничных ОПО» между классами опасности в зависимости от их фактического состояния по степени риска аварии.
Требования безопасности должны соответствовать опасности объекта. За последние десятилетия тяжелая промышленность в России претерпела существенные изменения и качественного, и количественного характера. Многие опасности стали не так актуальны (требования по их предупреждению выглядят избыточными), однако активно «генерируются» новые опасности, которые действующими правилами еще не охвачены, а значит, быстро вызревают угрозы очередных «непонятных катастроф».
Сегодня необходим не популистский отказ от «проверок отсталых требований», а инвентаризация опасностей и принятие адекватных им новых мер обеспечения безопасности (установление адаптированных норм, гибридный контроль и надзор за их исполнением, неприемлемые санкции за неисполнение).
Риск-ориентированный подход в обеспечении промышленной безопасности призван сориентировать промышленников, надзорные органы и экспертное сообщество в существующих аварийных опасностях и угрозах современной индустриальной России (а не Китая, США или Германии). Для этого требуется сформировать актуальную «карту опасностей»[1] в первую очередь крупных промышленных аварий[2] и наметить на ней «дорожную карту» безопасной модернизации[3] российской промышленности.
Промышленные аварии – трагические спутники всей индустриальной истории. Без рутинной работы по предупреждению аварийности и травматизма приятные результаты промышленного роста быстро истрачиваются на эффектную ликвидацию неприятных последствий.
[1] Карта опасностей промышленных аварий («карта опасности») – система сбора, анализа, систематизации и представления информации о текущей и прогнозируемой ситуации с опасностями промышленных аварий, в том числе об инцидентах, авариях, несчастных случаях и угрозах крупных промышленных аварий в системе поднадзорных опасных производственных объектов, в том числе отдельно на опасных производственных объектах I и II класса опасности.
[2] Крупная промышленная авария – авария на опасном производственном объекте с последствиями или угрозой последствий катастрофического характера, непоправимых для самого объекта и (или) для окружающих инфраструктур, и связанных с гибелью людей, причинением материального ущерба и (или) вреда окружающей среде, а также с катастрофическими последствиями при эскалации аварии. К последствиям катастрофического характера относятся локальные события возникновения и развития аварии, в которых погибли более 10 человек, или пострадали более 100 человек, или введен режим чрезвычайного положения, или причинен критический ущерб объектам, нарушение или прекращение функционирования которых может создать угрозы для национальной безопасности государства или оказать негативное влияние на обеспечение национальных интересов Российской Федерации, или привести к существенному снижению безопасности жизнедеятельности населения, проживающего на её территории, на длительный период времени. К социальным угрозам крупных промышленных аварии относятся несоразмерности образов подобных катастроф в массовом сознании возможным ущербам от таких аварий, что при информационном разжигании технофобий может использоваться для запусков процессов дестабилизации социально-экономического положения в отрасли, в регионе, в стране.
[3] Любая суверенная незападная модернизация (не важно, догоняющая или прорывная) будет встречена в штыки постиндустриальной публикой, – на дискредитацию и очернение индустриальной России будут брошены влиятельные силы и средства, включая возможные факты крупных промышленных аварий и их профессионально сконструированные образы, упакованные в доступные черные мифы о технологическом невежестве, отсталости и проч. (в крайних формах не исключен шантаж навешивания ярлыка «индустриального варвара»). Прямые людские и материальные потери при реализации опасностей промышленных аварий могут генерировать косвенные последствия более высокого порядка для всей системы национальной безопасности России. В пределе здесь вызревает угроза вытеснения промышленной России в неиндустриальную периферию «устойчивого развития» – как опасную страну, «не справившуюся» с технологической модернизацией, допустившей «нецивилизованные аварии».
См. так же Ъ-"Нефтепереработка". Приложение №217 от 25.11.2015, стр. 14
источник иллюстрации: Г. Дрюков. Индустриальный пейзаж: http://photographerslib.ru/books.php?book_id=0019.0059
|
