Главная » 2013»Январь»10 » Маленькие трагедии на фоне больших перемен (Медицинская газета № 97 от 26 декабря 2012г.)
Маленькие трагедии на фоне больших перемен (Медицинская газета № 97 от 26 декабря 2012г.)
17:04
Непосредственная
задача Национального проекта «Здоровье» - поднять российское
здравоохранение, сделать его приемлемым для народа. Декларируемые цели -
уменьшить заболеваемость, смертность, инвалидизацию, увеличить
рождаемость, среднюю продолжительность жизни путем модернизации
здравоохранения. Но любая отрасль, в том числе и наша, эффективно
работает только тогда, когда эффективно и согласованно функционируют все
звенья этого единого механизма. То есть каждый должен плодотворно
заниматься своим делом, здесь нет и не может быть никаких приоритетов.
Вот почему меня и моих коллег поражают способы решения основных задач,
стоящих перед нами.
Как уменьшить заболеваемость? Чтобы наши
люди болели меньше, оказывается, по мнению наших чиновников, нет
проблем! Нужно сделать медицинскую помощь... малодоступной. Путем
централизации здравоохранения на российских территориях, сокращения
врачебных ставок, выдавливания узких специалистов, сокращения и закрытия
отделений, введения талонной системы, системы предварительной записи,
формирования очередей на плановую госпитализацию, очередей на прием к
врачу, стимулирования обращения граждан в платные медицинские центры, к
знахарям, гадалкам. Знакомо вам, не так ли? Можно ввести подушевое
финансирование, когда обращение к узкому специалисту возможно только
через семейного врача или участкового терапевта и т.д. Иными словами,
чем больше затруднен путь пациента к врачу, тем меньше посещений, тем
меньшее число случаев попадет в статистику. Давайте представим себе
деревню с народонаселением в 10 человек и чтобы до ближайшего врача было
200 км. По российским меркам - пустяки. Так вот, регистрируемая
заболеваемость в этой деревне в течение года будет равна нулю. Превратим
всю российскую провинцию в сеть таких вот деревень, и цифры
заболеваемости приятно удивят. В том числе и весь мир.
Как снизить первичную инвалидизацию и смертность? Сделать
и это, оказывается, элементарно. Бюро МСЭ работает по квотам,
выдаваемым свыше. Это понятно, так как каждая группа инвалидности должна
быть финансово подтверждена. Мы уменьшаем количество квот, например на
50%, ужесточаем показания к выходу на инвалидность, и через год можно
смело докладывать Президенту РФ о том, что вследствие проводимого
Национального проекта «Здоровье» количество инвалидов в России
уменьшилось вдвое.
Помимо «улучшения доступности и качества»
медицинской помощи предложено усилить систему медико-санитарного
просвещения населения и организацию пропаганды здорового образа жизни.
Но для этого нужно, чтобы зерна санитарного просвещения попали на
благодатную почву. У нас сформирован так называемый средний класс? В
России ликвидировано позорное понятие «работающий нищий»? Как много в
стране свободных людей, материально обеспеченных, уверенных в своем
будущем, в будущем своих детей, заинтересованных в сохранении своего
здоровья? За истекшие 10 лет в России был только завершен передел сфер
влияния между отдельными правящими кланами и создан чиновничий рай.
Других побед не вижу. Поэтому цифры смертности даже не думают снижаться.
А манипулировать со статистическими недостоверными годовыми колебаниями
цифр смертности просто несерьезно.
Система ОМС: какое у нее лицо Здоровье
каждого конкретного человека не интересует систему ОМС - таково мое
убеждение. Понятие «реальный больной» в ОМС заменено понятием «больной
среднестатистический», который в хирургическом отделении районной
больницы, например, должен пролежать в среднем не более 8-10 дней, не
чаще одного раза в год и на его лечение должно быть затрачено не более
68 руб. в сутки. «Каждому врачу - по бухгалтеру!» - дарю этот лозунг
Минздравсоцразвития. Длительное лечение отдельных тяжелых больных должно
быть компенсировано за счет сокращения сроков лечения остальных
пациентов, ибо не оплачивается ОМС. Система ОМС оставляет в России
видимость бесплатного лечения, прописанного Конституцией РФ,
предоставляет пациенту некий суррогат из списка медицинских услуг,
гарантированных государством в порядке общей очереди. Лечение в
стационаре - только по минимуму за счет государства, амбулаторное
лечение - это лечение за свой счет. Именно поэтому стационарная помощь
объявлена «пережитком проклятого» социалистического прошлого и подлежит
частичному уничтожению до установленных федеральных нормативов.
А
соответствуют ли они реальным потребностям населения? Разумеется, нет.
Но Национальный проект «Здоровье» предполагает значительное снижение
заболеваемости неэффективными методами. Отсюда эти условные стандарты.
Предлагаю вспомнить и о людях, которые установили эти нормативы. Это
высокопоставленные высокооплачиваемые чиновники, которые лечатся в
элитных клиниках да за рубежом. За их здоровье я спокоен. Парадоксально,
но никто из «слуг народа» не желает лечиться на общих основаниях в той
системе здравоохранения, которую сами же и создали. Закон в нашей
Вологодской области № 222 от 29.05.2002 тому пример.
Давно
хочется задать вопрос, а какую роль выполняют в ОМС страховые
медицинские компании? СМК - это частные структуры, непосредственно
осуществляющие страхование медицинских услуг. В системе ОМС имеются две
основные функции. Первая -посредническая. СМК распределяют денежные
потоки из ТФОМС в ЛПУ за «долю малую». И настолько эта доля мала, что на
рынке страхования медицинских услуг идет жесткая конкурентная борьба.
Побеждает та страховая компания, которая имеет больший административный
ресурс. Вторая функция СМК - контролирующая. Контроль за «качеством»
лечения сводится к контролю за качеством оформления медицинской
документации, а если быть более точным - это инструмент для изъятия
части денег, заработанных ЛПУ, в виде штрафных санкций. Функции СМК -
функции паразитов. Участвуя в реформировании (точнее, в развале)
муниципального здравоохранения, представители страхового бизнеса
забывают основной закон паразитологии: «С гибелью хозяина происходит
гибель паразита». Не будет муниципального здравоохранения, отпадет
надобность в СМК. В платной медицине посредники не нужны.
Финансовая яма для больниц Государство
сокращает невостребованные койки, но для приведения коечного фонда в
соответствие с федеральными нормативами этого мало. А можно ли
востребованные койки сделать невостребованными? Не можно, а нужно! Для
каждого отделения больницы сверху спускается план работы на год. Из
планов работы отделений слагается финансовый план больницы в целом.
Пример: по плану хирургическое отделение МУЗ «Красавинская районная
больница № 1» за год на 18 койках должны пролечить 570 человек при
среднем пребывании больного на койке 10 дней. Это то же самое количество
больных, которых раньше, до сокращений, отделение пролечивало на 30
койках. От сокращений отделений количество больных не уменьшается.
Поэтому организаторы здравоохранения заставляют работать уже сокращенные
отделения более интенсивно, уменьшая показатель среднего пребывания
больного на койке на единицы, при этом план на пролеченных больных
увеличивается в арифметической прогрессии. На практике, 10 койко-дней
для хирургического отделения районной больницы означают, что отделение
захлебывается в потоке реальных, а не «среднестатистических» больных,
персонал сбивается с ног, часть больных откровенно не долечивается,
развертываются нелегальные приставные койки, а план, если выполняется,
то с трудом. Невыполнение плана на пролеченных больных означает, что
отделение не заработало себе денег на зарплату и подлежит сокращению.
При показателе 9 койко-дней и ниже план становится космическим и
невыполнимым при любом количестве коек.
Фокус в том, что
организаторы здравоохранения, сокращая коечную сеть, задают оставшимся
койкам такой режим работы, что чисто физически такой план эти койки
выполнить не могут. Представим, что произойдет, если двигателю
автомобиля «ВАЗ-2106» задать режим работы гоночного автомобиля
«феррари». Самое ужасное то, что делается это осознанно, умышленно, что в
результате подобного планирования отделения и больницы заведомо
попадают в финансовую яму, а организаторы здравоохранения при этом
получают «научное» обоснование дальнейшего сокращения коек.
А
теперь предлагаю вспомнить о знаменитых зурабовских 5 кой-ко-днях, на
которые он хотел посадить всё здравоохранение, и загрустить. Не оценили
эту гениальную идею! Способов посадить больницу в финансовую яму много.
Если закон о доплатах до МРОТ не профинансирован, а необходимость доплат
работникам до минимума возлагается на внутренние резервы больницы,
которых нет, больница в финансовой яме. Если врач в отделении один и на
период трудового отпуска ему замены нет, отделение на период отпуска
закрывается, и план на пролеченных больных нужно выполнить за 10,5
месяца. А если врач уехал на очередную учебу, то план должен быть
выполнен за 9,5 месяца. Прогноз дальнейшего предсказуем. Мировой
финансовый кризис всё упростил. Например, наш Департамент
здравоохранения вынужден просто объявить, что снижен муниципальный
заказ, и в больницах летят койки, штаты, персонал, зарплата без всякого
объяснения причин.
А как же качество лечения?
Какое качество? В здравоохранении на сокращенных койках устроена погоня за количеством, и на
этом фоне заявления руководителей государства о необходимости повышения
качества медицинского обслуживания кажутся полным бредом. Не может
отделение больницы качественно работать в режиме: «План выполним любой
ценой!» Покажите мне хоть один качественный параметр планирования
здравоохранения. Хотя бы один! Но прошу не путать с методами контроля за
так называемым качеством.
В здравоохранении должна быть
профилактическая направленность. Но как это выражается в системе ОМС?
Врач работает, получая зарплату по объемам. Принцип: «сколько принял
-столько получил, но не выше нормы, установленной муниципальным
заказом». Поэтому в системе ОМС врач заинтересован в росте
заболеваемости. Какая профилактика?
Каковы же расценки, по
которым врач работает в системе ОМС? Хирург с первой квалификационной
категорией и стажем 18 лет, работая по совмещению на общехирургическом
приеме, получает за одного принятого взрослого человека 5 руб. 54 коп.
Дети ценятся несколько дороже - 6 руб. 29 коп., вызов на дом -25 руб. 17
коп. Профосмотр одного взрослого человека - 2 руб. 62 коп., профосмотр
одного ребенка - 5 руб. 24 коп., одна амбулаторная операция - 15 руб. 01
коп. Из вышеуказанных сумм вычитаем подоходный налог, профсоюзные и для
прикола попробуем эти суммы перевести в доллары США, точнее в центы...
Возвращаюсь к вопросу о качестве медицинской помощи. Ну разве будет
заинтересован хирург качественно провести проф-осмотр при норме 5 минут
на одного обследуемого и оплате 2 руб. 62 коп. за каждого!
Государство
утверждает, что в стране очень высокий уровень госпитализаций, что
30-40% всех госпитализируемых больных не нуждаются в госпитализации. Так
ли это?
Государство само утверждает объемы госпитализации в виде
так называемого муниципального заказа. Эти объемы закладываются в
годовой план работы каждого муниципального учреждения здравоохранения, а
каждый заведующий отделением обязан на 100% выполнить годовой план на
пролеченных больных. А далее получается анекдот.
Государство
сажает всё здравоохранение на объемы, которые само же и определяет, и
тут же следуют фарисейские утверждения, что эти объемы чрезмерны, что
нужно искать пути для их уменьшения, то есть для дальнейшего сокращения
коечной сети и разгона узких специалистов и персонала. Один из
предлагаемых путей - организация во всех больницах
приемно-диагно-стических отделений, где поступившие больные в течение
6-12 часов (?!) проходят полное обследование, по итогам которого будет
приниматься решение о тактике дальнейшего лечения. Проблема в том, что
диагностические койки не финансируются ни ОМС, ни бюджетом, они вообще
висят в воздухе. Мысль обслужить 30-40% пациентов за счет внутренних
резервов больницы, которых нет, очень здравая. На эту тему великий
русский народ утверждает, что на халяву и уксус сладкий.
Роль узких специалистов Существует
мнение, что система ОМС спасла отечественное здравоохранение в 90-е
годы. Чушь! Отечественное здравоохранение спасли кадры. И даже сейчас,
если где-то что-то в муниципальном здравоохранении (а особенно на
периферии) еще работает, то это работает не система ОМС, это
дорабатывают свой срок кадры, оставшиеся в здравоохранении с советских
времен. И когда эти люди уйдут, Национальный проект «Здоровье» тут же
издаст громкий неприличный звук, напоминающий фальшиво сыгранную на
пионерском горне джазовую композицию.
Парадокс в том, что даже не
пытаясь что-то сохранить, государство в рамках оптимизации работы
коечной сети фактически выдавливает свои кадры из муниципального
здравоохранения. И прошу заметить, что делает это в условиях практически
нулевой ротации кадров. Как закрыть 30-коечное хирургическое отделение?
Его нужно сделать 10-коеч-ным. В этом случае отделение становится
неоперирующим, сокращаются штаты, в том числе вылетают на улицу члены
операционной бригады. У заведующего отделением остается 0,5 ставки,
прекращается льготный хирургический стаж, и врач вешает на двери
отделения большой амбарный замок. Если государство огульно сокращает
коечную сеть, то хотя бы сохраните персонал, введите в планирование
здравоохранения качественные параметры, пересмотрите штатные нормативы,
которые не пересматривались с 1976 г. Но даже на это у реформаторов не
хватает ума!
Оптимизация работы коечной сети в проводимом виде
закладывает под муниципальное здравоохранение большую бомбу. Узкие
специалисты - это уникальный инструмент, они с пустого места не берутся.
Если молодой человек окончил мединститут, прошел интернатуру по
хирургии, то это не означает, что он стал хирургом. Его минимум лет 10
нужно готовить на рабочем месте. А на каких рабочих местах государство
собирается готовить молодые кадры, если даже у основного врачебного
состава в ходе оптимизации урезается всё? Мы построим медицинские
центры, мы обеспечим их современной аппаратурой! А где вы в будущем
возьмете квалифицированные кадры, господа хвастуны?
Последние
социологические опросы свидетельствуют, что, несмотря на большие
денежные вливания, здравоохранение лучше не стало. Почему? А денег можно
тратить еще больше, но лично я ни разу не видел ни одной эффективно
работающей «кормушки».
Государство оснащает больницы
диагностическим и лечебным оборудованием. Это правда и это замечательно,
но!.. А разве у нас аппаратура осуществляет диагностический и лечебный
процесс? Людей лечат люди, а вот о них депутаты думают чем угодно, но
только не головой. Насколько эффективно будет работать новый современный
фиброгастроскоп, если врач, которому надоело подрабатывать на
ФГДС-исследованиях по совмещению за 250 руб. в месяц, отказался от этой
подработки? Насколько качественно будет выполнять оперативные пособия
большой операционный набор, если из больницы ушел последний хирург? Как
удобно будет лежать роженице на новом гинекологическом кресле, если в
рамках оптимизации родильное отделение закрыто?
Задачу, где взять
денег на создание в больницах 30-процентного стимулирующего фонда
оплаты труда с успехом решает проводимая оптимизация работы коечной
сети. Каждую третью санитарку и часть среднего медперсонала выкидываем
на улицу, перераспределяем обязанности между уцелевшими работниками.
Часть среднего медперсонала и врачей сажаем на 0,75 ставки. Закрываем
отдельные отделения, остальным отделениям урезаем коечный фонд. Для
обеспечения «доступности медицинской помощи» сокращенным отделениям
сокращаем среднее пребывание больного на койке. Причем для отдельных
отделений план работы становится заведомо невыполнимым, то есть
отделения садятся на гиперобъемы, что означает, что не видать персоналу
этих отделений стимулирующей надбавки как своих ушей. Очень легко и
просто отвечать на отфильтрованные придворными подхалимами вопросы.
Мой
вопрос из другой оперы. Зарплата санитарки с учетом доплаты до МРОТ
4300 руб. в месяц, зарплата медсестры немногим больше. Я лично
затрудняюсь назвать хотя бы одно цивилизованное государство в мире, где
зарплата работающего человека может быть меньше, чем средняя пенсия по
старости. Так много ли сэкономили на сокращенных санитарках, господа,
члены нашего правительства?
Особенности планирования муниципального здравоохранения Планирование
здравоохранения носит откровенно деструктивный характер, не отвечает
основным целям и задачам, стоящим перед здравоохранением, умышленно
ставит ЛПУ на грань финансового краха, делает здравоохранение
неэффективным, малодоступным, сверхбюрократизированным. Ближайшая
перспектива - дезорганизация и необратимая деградация отрасли, более
выраженная на периферии, и кадровый кризис.
Пример такого
планирования: 2 врача-хирурга на 30 койках хирургического отделения
Краса-винской районной больницы № 1 в 1985 г. выписали 616 человек, в
1986 г. - 584, в 1987 г. - 607 человек, в 1988 г. - 593 при среднем
пребывании больного на койке 14,5 койко-дня. В 2009 г. для 13
стационарных коек и 5 дневных хирургического отделения на одну врачебную
ставку годовой план на пролеченных больных составил 569 человек на 10
койко-днях. В 2010 г. то же самое количество коек уже на 8 койко-днях
должно пролечить почти 700 человек и сделать это за 9,5 месяца. Так как
для большинства больных общехирургического и травматологического профиля
требуется лечение в течение 10 дней и более, то для остальных пациентов
среднее пребывание составит 5-6 дней, а с учетом закрытия отделения на
период отпуска - 4-5 дней. Подобное планирование есть подлость не только
по отношению к медикам, но и к пациентам. В этих цифрах ответ на вопрос
и о качестве медицинской помощи, и об уровне госпитализации и т.д.
Приведите
примеры лечебно-профилактических учреждений, «процветающих» в системе
ОМС? Далеко ходить не нужно. Необходимо посетить любую муниципальную
больницу, переговорить с врачами и сравнить, что было и что есть сейчас.
Маленький пример: Красавинская районная больница № 1, территория
обслуживания - 10 тыс. человек, великолепная материально-техническая
база и... полный разгром! Коечный фонд больницы урезан больше чем втрое,
прекращен прием врача-инфекциониста, закрыты остатки детского
отделения. На его базе организовано отделение коек сестринского ухода
для бесхозных бабушек и бомжей. Закрыты эндоскопический кабинет,
стоматологическая поликлиника, муниципальной стоматологии больше нет, в
2008 г. уволился последний стоматолог-терапевт. А совсем недавно здесь
работало 5 стоматологов, профосмотры в школах и детских садах делали,
зубы детям санировали. Сейчас милости просим к платному стоматологу, 4
пломбы - месячная зарплата медсестры. С 25 декабря 2009 г. закрыто
родильное отделение. Это забота о материнстве и детстве? Хирургическое
отделение на 8 койко-днях и терапевтическое отделение на 10 койко-днях с
2010 г. обречены. План нереален, и выполнять мы его не собираемся.
Ломать - не строить!
Всех узких специалистов этой больницы можно
назвать словом «последний». Последний врач-инфекционист - 0,75 ставки,
последний окулист - 0,5 ставки, последний невролог - 0,5 ставки,
последний акушер-гинеколог -0,75 ставки, последний врач-рентгенолог -
0,75 ставки, последний заведующий ОКСУ (бывший педиатр стационара) -
0,75 ставки, последний хирург больницы -в ближайшем будущем ставочка на
двух рабочих местах. Ноль с запятой и последующими цифрами означает, что
в будущем ни один врач на это место уже не придет. МУЗ «Красавинская
районная больница № 1» - это маленькая реальная трагедия среди великих
абстрактных свершений и дел.
Реформа в здравоохранении -
неисчерпаемая тема. О методах управления здравоохранением, о программе
ОНЛС, о достижениях первичного звена, о «зурабов-ских победах», о
тотальной вакцинации, о круговороте бумаг в здравоохранении, о
мониторингах тоже следует поговорить.
Кто решится?
Сергей СОКОЛОВ, заведующий хирургическим отделением Красавинской районной больницы № 1. г. Красавино, Вологодская область.
