20 апреля 2010 года в Государственной Думе был представлен ежегодный отчет о деятельности Правительства России. Согласно постановлению Думы, депутаты поддержали действия Правительства Российской Федерации, направленные на стабилизацию ситуации в финансовом секторе, поддержку реального сектора экономики, а также на выполнение в полном объеме социальных обязательств государства.

 

С.Г. Кара-Мурза:
Сначала, мне хотелось бы сделать несколько комментариев по структуре отчёта. Документ свелся к докладу об успешном выходе из кризиса с высокой самооценкой действий Правительства. Ожидали большего. Минуло два года работы Правительства при новом президенте и под руководством нового премьера. Кризис 2008-2009 гг. – лишь эпизод в большом и сложном процессе, который происходит в России и условно назван «переходным периодом». Рассказ о кризисе никак не исчерпывал задачи, которая стоит перед подобным отчетом. Как минимум, сообщение о результате антикризисных мер 2009 года следовало встроить в контекст общего долговременного кризиса, который переживает Россия.
До сих пор, с 1992 года, власть не изложила ясно ни своих представлений о благой жизни, ни основных контуров того «образа будущего», к которому эта власть ведет Россию. Кризис, прервавший рутину нескончаемого «переходного периода», был поводом к тому, чтобы Правительство объяснило, каковы его главные функции вообще и в «переходный период» в частности. За какие стороны бытия России отвечает Правительство? Этого в тексте документа не было.
Государство и после 2000 года не преодолело кризиса легитимности. В массовом сознании сохраняются сомнения в его способности гарантировать жизнь страны и народа за пределами живущих поколений. Эта жизнь опирается на зыбкое основание торговли энергоносителями при опасной зависимости от внешнего рынка. За двадцать лет реформ эта зависимость лишь углубилась. Эта проблема также не затронута в отчете.
В главных системах постсоветского порядка за 2000-2009 годы принципиальных изменений не произошло. Ключевые кадры 90-х годов сохранились в стратегических точках экономики и СМИ, в администрации и Госдуме, на них возложена основная часть программной работы. Процессы деградации шли в прежнем темпе, что маскировалось нефтедолларами, создающими иллюзию благополучия. Запущенные в 90-е годы механизмы разрушения не были остановлены и ликвидированы даже в ходе выполнения Национальных проектов 2006-2007 гг. Коррупция госаппарата стала не просто системной, но и системообразующей. Даже объявленные глубокие преобразования (реформа МВД и всей бюджетной сферы), которые чреваты серьезными потрясениями, не упомянуты в тексте документа. Правительство остается от них в стороне?
Основная часть озвученных утверждений сводится к сообщению размера финансовых средств, которые Правительство направило в ту или иную сферу. Таким образом, отчёт имеет характер бухгалтерского документа, в то время как Правительство должно отчитаться о результатах своего правления. Для этого нужны показатели не входов в систему, а выходов, которые характеризуются совсем другими индикаторами и оцениваются совсем другими критериями – показателями не затрат, а эффекта.
В целом, структура отчета неадекватна структуре реального момента, который переживает Россия.
Представляется, что отчет Правительства, представляемый в связке с посланием Президента, было бы логично структурировать соответственно главным функциям, возложенным на Правительство. Пройдем по ключевым функциям.
Одну из очевидных функций Правительства можно обозначить так: рефлексия – анализ настоящего – проектирование будущего.
Прямо она в отчете не отражена даже в приложении к кризису. Поначалу можно было эмоционально сказать о кризисе, что он «подобен стихии». Но такая натурализация социального явления не побуждает к анализу собственных действий. Правительство не признает того важного факта, что кризис 2008-2009 гг. наложился на большую волну кризиса 90-х годов, который в главных своих элементах не преодолен. Этот факт изменяет и структуру, и картину проявлений кризиса в России по сравнению с Западом, Китаем и Бразилией. Реакция Правительства на эту сторону дела представляется неадекватной.
На Западе был опубликован список «виновников» кризиса. Первым в нём стоит экс-глава ФРС США Гринспен, который «повинен в том, что позволил расти ипотечному пузырю вследствие низкой процентной ставки и недостатка регулирования в области ипотечных займов». А что же в России?
Стратегическим решением было создание, после 2000 года, потребительского бума. Насколько он был обеспечен материальными и финансовыми ресурсами в России, разоренной реформами 90-х годов? Банкам создали условия для бесконтрольной выдачи кредитов, не обеспеченных ни собственными, ни привлеченными средствами. Посмотрите на динамику роста кредитов физическим лицам – в связке с динамикой инвестиций – в России. Не здесь ли чисто российская причина нашего кризиса? Об этом Правительство не говорит.
Кризис – большая и очень дорогая ценность, он дает знание, которого не получить в стабильный период. Судя по отчету, эта ценность пропала втуне (или, хуже того, укрепила сомнительные или ошибочные завышенные оценки политики Правительства).
Но кризис – лишь сигнал тревоги, рефлексии требует весь период 2000-2010 гг. Этот этап нашей истории был начат «программой Грефа». Она была ошибочной и отменена – или же выполнена? Кто вспоминает о программе «борьбы с бедностью»? Нет связных отчетов о «национальных проектах» - хотя бы в виде внятных докладов. Ведь жизнь страны программировалась этими проектами. Каковы результаты проекта «доступного жилья», национального проекта в сельском хозяйстве? Теперь на их место пришли нанотехнологии.
Интеллектуальное оснащение Правительства в выполнении функции рефлексии и анализа имеет много дефектов. Во многих (если не в большинстве) случаев индикаторы, которые приведены как аргументы для оптимистических выводов, нерелевантны – они не связаны надежной функциональной зависимостью с теми латентными величинами, которые эти индикаторы призваны выражать. Количественные показатели усилий часто не соизмеряются с размерами проблем, которые они призваны разрешить, и эта несоизмеримость никак не комментируется.
Другая очевидная функция Правительства - целеполагание в экономике и социальной сфере. В отчете она отражена неудовлетворительно.
Не затронут методологический вопрос – зачем Правительство предпринимает те или иные действия? Каковы цели, и каковы критерии выбора того или иного варианта. Зачем, например, ликвидировали Госстандарт, необходимый для промышленно развитой страны институт, который не может быть организован частным капиталом. В США действуют 44 тыс. обязательных для применения госстандартов, а в России выбросили огромное достояние – 170 тыс. стандартов. Зачем? Ведь авария на Саяно-Шушенской ГЭС – прямое следствие этих действий. Зачем загублено крупное механизированное сельскохозяйственное производство в России? Что получила страна в целом и сельское население от ликвидации колхозов и совхозов? Ведь за последние 10 лет можно было восстановить и модернизировать эту систему. Зачем продолжать курс, превращающий пространство страны в зону бедствия?
В отчете не проведено линии раздела негативных процессов. Процессы, порожденные целеполаганием 90-х годов, которые нынешнее государство пока не в состоянии остановить (как, например, деиндустриализация), и процессы периода 2000-2010 гг. (например, кредитный и потребительский бум) - это разные системы, одинаково важные и во многом предопределяющие среднесрочное будущее.
Другой недостаток отчета – умолчание о достижении гласно поставленных целей или о причинах невозможности их достичь. Так, 20 ноября 2008 года на съезде партии «Единая Россия» В.В. Путин сказал: «Сегодня нам необходимо решать вопрос кредитования отечественных компаний и предприятий - практически полностью за счёт собственных финансовых ресурсов. Все возможности для этого есть. Национальные сбережения в России находятся на достаточно высоком уровне. Отечественная экономика генерирует большой объем доходов».
Действительно, из-за привязки к западным кредитам 1 июля 2008 г. внешний долг России составил 527,1 млрд. долларов, из них на банки и корпорации пришлось 492,4 млрд. Какой же смысл было отправлять свой бизнес кредитоваться у иностранных кредиторов, когда в своей казне был избыток денег? Как обстоят дела с выполнением этой конкретной задачи? В документе сказано: «У нас самый низкий среди развитых стран объем государственного долга – 8% ВВП. И наоборот - третьи в мире золотовалютные резервы… Они сегодня составляют 448,6 млрд. долларов». Но при этом умалчивается о том, что банки снова набрали кредитов за рубежом, и совокупный внешний долг Российской Федерации по состоянию на 1 апреля 2010 года равен 473,7 млрд. долл. США. Это – данные с официального сайта Центрального банка Российской Федерации. Зачем же об этом умалчивать? Ведь все равно придется расплачиваться. Значит, не решен «вопрос кредитования отечественных компаний и предприятий практически полностью за счёт собственных финансовых ресурсов»? Почему?
Очевидная функция Правительства - предвидение угроз на кратко- и среднесрочный период (долгосрочные угрозы – предмет Посланий). Эта функция не отражена в отчете. Изучив его, нельзя понять, как Правительство представляет себе «карту угроз» для России.
В целом, Правительство говорит о бытии России в категориях увеличения благ и выгод. На деле приоритетным для государства является обеспечение безопасности и предотвращение угроз (шире – минимизация ущерба). Тем более такая постановка задачи принимается в периоды кризисов и нестабильности.
В отчете не сказано даже о тех угрозах, которые могли реализоваться уже в 2009 г. Одна из них – угроза утраты активов российских предприятий. В 2008 г. активы, заложенные в западных банках, обесценились. Требовалось доложить залоговую массу либо вернуть кредит. Правительство обещало помочь «отдельным компаниям» в размере 10% от долга, 30% долга отдали сами предприятия. Что произошло с 60% заложенных собственниками активов? Ведь «кризисы» используются для изъятия у некоторых стран их национальной собственности в виде предприятий. Об этом в отчете сказано уклончиво: «В разгар кризиса существовала реальная угроза потери российских стратегических активов... Мы вместе с вами не допустили этого негативного развития событий». Какими данными обосновано это утверждение? Мы знаем, какой долей акций владел иностранный капитал сто лет назад по всем главным отраслям российской экономики, уместно было бы привести такие данные и для 2009 года.
Об угрозе безработицы сказано: «Мы стремились предотвратить критический рост безработицы». Но каков, по установкам Правительства, критический для России уровень безработицы? Удалось ли предотвратить критический рост или Правительство отчитывается о том, что оно «стремилось» сделать? На начало декабря 2008 г. число безработных в России составило 5 млн. человек, увеличившись за ноябрь на 400 тыс. В конце декабря оно достигло 5,8 млн. человек, а в марте 2009 г. - 7,1 млн. Рост числа безработных на 54% - критический или нет? В марте 2010 года безработных в России было 6,4 млн. человек.
Меры, которые принимает Правительство (переподготовка работников, организация общественных работ и миграция в другие регионы), несоизмеримы с тяжестью проблемы. Для каких производств можно переподготовить 6 миллионов безработных, какие регионы в них нуждаются? Каковы перспективы? Ведь тенденция сокращения числа рабочих мест для основных контингентов работников, начатая в 1992 г., не пресечена. Число промышленных рабочих сократилось на 10 млн., число работников сельскохозяйственных предприятий на 6,4 млн. Эти люди заняты архаичным малопродуктивным трудом или опустились на социальное дно. Деградация больших социокультурных общностей – фундаментальная угроза для России, кризис ее обострил, но и она обойдена в отчете.
В документе выражен ряд сомнительных доктринальных установок, реализация которых чревата существенными рисками. Без аргументации, видимых оснований, изложения альтернативных вариантов и критериев выбора они представлены как очевидно оптимальные и благотворные. Такое изложение стратегических намерений Правительства – слабое место отчета, представленного депутатам.

 

Источник: http://rusrand.ru/mission/moment/moment_480.html