В.В.Путин На селекторном совещании (17 мая 2010), посвященном расследованию трагедии на шахте «Распадская»:
Что мне бы хотелось в этой связи сказать. Я начну с вопросов безопасности. Посмотрите, что у нас происходило в этой важнейшей сфере в последние 10-11 лет, с 1998-го по 2008 год.
Затраты на охрану труда выросли за это время практически в 9 раз. В 9 раз! Я вчера знакомился со статистикой: если в 1998 году на эти цели было израсходовано всего 659 млн рублей в целом по отрасли, то в 2008 году уже 6 млрд рублей.
А что происходило с так называемым смертельным травматизмом? Что было с этим страшным показателем? В 1998 году таких случаев было 135, и далее по соответствующим годам: 96, 121, 93, 68, 91, 126, 90, 58 и в 2007 году - 217. Да, мы видим, что в некоторые периоды, в отдельные годы было заметное улучшение. Но в целом-то! В целом количество несчастных случаев со смертельным исходом почти не сократилось.
Возникает вопрос: в чем дело? Ведь денег-то в безопасность начали вкладывать намного больше. В разы больше! В 9 раз! И, конечно, у меня возникает вопрос: какие же расходы идут по разделу «Охрана труда»? Куда конкретно вкладываются эти деньги? В охрану какого и чьего труда? И достаточно ли этих средств для обеспечения безопасности с учетом роста добычи?
А на самом деле оборудование не такое уж и дорогое. Оно просто дешевое, я могу сказать.
Я прошу и Министерство энергетики, и Ростехнадзор, да и правоохранительные органы в ходе следствия дать на эти вопросы исчерпывающие ответы.
Дальше. Минэнерго и Ростехнадзор должны повысить - и я скажу больше, - ужесточить стандарты технологического оборудования, обеспечивающего безопасность и охрану труда в шахтах. Нужно и разрабатывать, и использовать только самое современное, новейшее, отвечающее сегодняшним требованиям оборудование, которое нельзя, выражаясь местным сленгом, ни затупить, ни выключить, ни испортить.
При этом нужно резко повысить ответственность и дисциплину всех без исключения участников этого процесса и этого производства. Прежде всего, это касается администраций самих шахт.
Не должно быть того, что мы наблюдаем с расследованием трагедии на шахте «Ульяновская», где в марте 2007 года погибло 110 человек. Напомню, в акте технического расследования аварии было прямо указано, что администрация шахты разработала специальную компьютерную программу загрубления данных приборов, предупреждающих об опасности. В акте указано 42 человека, которые этим занимались. А в результате расследования к уголовной ответственности привлечено только 2 второстепенных фигуранта - операторы какие-то.
Знаю, что среди погибших тогда на шахте Ульяновска были и руководители этой шахты. И, тем не менее, я сомневаюсь и в полноте, и в объективности этого расследования. Или давайте возьмем шахту «Распадскую», которой мы сейчас занимаемся, на которой трагедия последняя произошла.
В прошлом году Ростехнадзор предъявил, и вы сегодня об этом говорили, многочисленные претензии к нарушениям самого разного рода. Ростехнадзор 4 раза обращался в суд с иском о дисквалификации и отстранении от должности директора Волкова, который сейчас присутствует на совещании, за многочисленные нарушения. Реакция нулевая. Как известно, с 8 на 9-е на шахте произошла ужасная трагедия, но гражданин Волков и сейчас работает и в зале здесь вместе с вами сидит.
И, кстати говоря, несмотря на многочисленные претензии к администрации, сумма претензий в денежном выражении составила за прошлый год всего 1,5 млн рублей. Это значит, что надзорные функции фактически не исполняются.
В этой связи считаю возможным наделить инспекторов Ростехнадзора дополнительными правами и полномочиями, а именно: правом временно, до рассмотрения в суде, за грубые нарушения, связанные с нарушением правил безопасности, отстранять от должности должностных лиц, отстранять их от работы.
И второе: наделить инспекторов Ростехнадзора правом приостанавливать работу в самой шахте, если норма загрязнения воздуха достигла критических 2%.
Разумеется, эти процедуры должны быть максимально антикоррупционными, должны быть созданы максимально антикоррупционные условия принятия таких решений. Например, что касается забора воздуха, это могло бы производиться вместе с представителями администрации и профсоюзной организации прямо на месте с последующим правом обращения в суд в установленном порядке, с правом оспаривания этих решений.
Дальше. Должна быть повышена и экономическая ответственность собственников. То, что сегодня делают собственники на «Распадской», - это большая социальная программа, правда. Но в значительной степени это их добрая воля, а должны быть обязательства, включающие и использование страховых инструментов.
И, наконец, могу сказать, что и в самих трудовых коллективах должна быть создана обстановка нетерпимости к нарушениям правил безопасности, обращения с огнем, употребления алкоголя, наркотиков, а и это случается, и вы знаете об этом. Это недопустимо!
Вы меня извините за моветон, но если один-два-три человека кайфуют, а десятки жизней подвергаются смертельной опасности - разве это дело, разве это возможно!? Разве это можно допустить!?
Но, понятно, что эту атмосферу нетерпимости к подобным нарушениям могут создать только сами горняки. Разумеется, все это, все, что я сейчас сказал, нужно тщательно продумать и проработать, внести соответствующие изменения в Кодекс об административных правонарушениях, в Уголовное законодательство, а затем и в подзаконные акты. Нужно навести порядок и в горно-спасательных частях, переданных на днях в МЧС. Ввести взаимозаменяемость, дополнительно оснастить, решить вопросы с заработной платой.
Сам Ростехнадзор должен быть усилен. В его структуре будет создано специализированное управление горного надзора. А Ростехнадзор будет передан из ведения Минприроды в прямое подчинение Правительству Российской Федерации. Мы вчера с Дмитрием Анатольевичем эту позицию согласовали.
Теперь вопросы заработной платы. Она, как известно, состоит из условно постоянной. Здесь и тариф, регулируемый федеральным отраслевым соглашением между профсоюзами и работодателями, он у нас действует с 10 по 12-й год, доплаты, районные коэффициенты. Эта условно постоянная часть на «Распадской», кстати, составляет 46-48%. В целом по отрасли - 50-60%.
В целом, это понятно, потому что заработная плата на «Распадской» несколько выше, чем в других регионах. И, тем не менее, рекомендую работодателям совместно с профсоюзами внести в существующее федеральное отраслевое соглашение изменения - изменения к тарифным ставкам, которые обеспечили бы рост условно постоянной части заработной платы до 70%, как минимум. Это повысит защищенность шахтеров, работающих на подземных работах, занятых на подземных работах, минимизирует мотивацию шахтеров добиваться повышения добычи любой ценой, пренебрегая безопасностью и рискуя жизнью.
Вместе с тем, Иван Иванович (обращаясь к И.И.Мохначук), обращаю внимание профсоюзов вот на что. Приступая к работе с работодателями, прошу не забывать, что рентабельность на шахтах, где добывают энергетический уголь, значительно ниже, чем там, где добывается коксующийся. И если в сегодняшних условиях завысить требования, а сегодня, может быть, даже и завышенные требования в какой-то части можно выполнить, то с изменением конъюнктуры эти шахты, где добывается энергетический уголь, будут поставлены в очень тяжелое экономическое положение. А значит, и сами трудовые коллективы. Не забывайте, пожалуйста, об этом. Нужно отнестись к этому самым серьезным образом.
Теперь о заработной плате на время ремонта и восстановления шахты. Здесь уже было сказано, но я, тем не менее, хочу напомнить еще раз. Напомнить о том, что все шахтеры должны получать за время простоя среднюю заработную плату, рассчитанную за предыдущий квартал.
Все должно быть сделано для того, чтобы все мы вместе выполнили свои обязательства перед людьми. А государство, безусловно, сделает все, что от него зависит, для выполнения этих задач.
Всем спасибо за внимание. Успехов вам. Всего доброго.
