На переломе веков Россия находится в переходном периоде. Известно откуда идет переход – из общего советского жизнеустроения. А «куда» – без кавычек пока и не напишешь. Жизнеспособного и общепринятого образа будущего пока нет. Посредством окололиберальных реформ имитационного типа в последние двадцать лет обустраивался цивилизационный слом исторической России. Зачистка «тоталитарной» площадки не предполагает дальнейшее «демократическое» жизнестроительство – остатки усилий потрачены на выкапывание котлована, в чертах которого все более проступает могила. Пока в нее отечественная техносфера не вмещается целиком. Изуродованные рынком «плановые» технико-социальные системы оказались настолько «варварскими», что даже захорониться «цивилизованно» не могут – «живучи как кошки».

Оставим поминки по «верхневольтовской техносфере» их организаторам и скептическим плакальщикам. Да, наша техносфера деградирует, но муссируемый коллапс почему-то постоянно самооткладывается – вновь и вновь срабатывают внутренние механизмы защиты. Их не бесконечно много и они не сами собой рождаются. Где же та непереступаемая граница, как от нее отойти и главное «куда» – основной вопрос обеспечения безопасности в постсоветской техносфере. Вопрос новый и необычный не только для жителей российских техноландшафтов, но и для их цивилизационных оппонентов. Если бы последние знали ответ, то давно бы точно все рассчитали и неолиберальные реформы увенчались бы разрушительным успехом. Задача усложняется, тем, что ответ нам придется давать для себя в такой форме, чтобы невозможно было его использовать как контррешение. Этой необратимостью безопасность и отличается от защищенности, в которой всегда найдется брешь.

Проблема безопасного жизнеустройства в техносфере слишком широка, поэтому ограничимся здесь рассмотрением производственной части техноландшафтов (кратко – роспромтехносфера) и безопасности составляющих ее технико-социальных систем на известных примерах.

В РФ вслед за деиндустриализацией (Рис. 3-а) вроде бы снизился общий накал опасностей техносферы  и в ее производственной части. Но гордится тут особенно нечем: без промышленности отпадает и вопрос о промышленной безопасности. Как говорят, абсолютная безопасность наступает только после смерти. 

Рис. 3. Некоторые показатели промышленного производства РСФСР  и РФ:

а) Объем производства промышленной продукции в РСФСР  и РФ (в сопоставимых ценах, 1980 г. принят за 100%)

б) Инвестиции в основной капитал отраслей, производящих товары  в РСФСР и РФ, (в сопоставимых ценах, 1969 принят за 100%) Источник: Кара-Мурза С.Г., Глазьев С.Ю., Батчиков С.А. Белая книга реформ 2002, 2008

Зафиксируем хорошо установленные факты:

1.         Основные фонды – «кирпичики безопасности» – производственных техноландшафтов в большинстве своем запроектированы и созданы в советские времена;  

2.         В период неолиберальных реформ основные производственные фонды «из плана» должным образом не обслуживались (изнашивались  и не воспроизводились Рис. 3‑б) в надежде на их скорое посмертное замещение новыми «рыночными» аналогами, которые обслужит «невидимая рука рынка».  

3.         За годы реформ советская техносфера пока в целом выдержала масштабное «капиталоизъятие» в размере превышающем 3,5 трлн.$ (см. Рис. 3‑б). Однако адаптационные возможности «плановых» технико-социальных систем видимо находятся на грани исчерпания, о чем сигнализировала Саяно-Шушенская ГЭС аварией на втором гидроагрегате 17 августа 2009 года.

Износ отечественных основных производственных фондов по рыночным меркам – смертельный. Техносфера не гибнет потому, что сами фонды родом не из рынка, а из плана. За последние четверть века отечественная техносфера испытала несколько последовательных идеологических напоров – от ускорения и перестройки, до реформирования и модернизации. Последнее сегодня слишком на слуху, поэтому без краткого отступления о видах модернизаций здесь не обойтись.

В обыденном смысле модернизацию часто представляют как обновление техники. При этом за скобками остается слишком многое, например, безопасность технико-социальных систем (пожарная и промышленная безопасность, охрана труда, безопасность в ЧС, безопасность дорожного движения, ядерная и радиационная безопасность, безопасность гидротехнических сооружений и т.д.). Сама собой новая техника обеспечить безопасность не может. Внедрение технических новшеств лишь побочное следствие более общего макропроцесса перехода от «традиционного» к «современному» типу общества, что и называют модернизацией. Названия двух типов обществ достаточно условны: в первом жизненные усилия складываются, а во втором – обмениваются. «Традиционное» общество также может обладать новейшей техникой, как бывший СССР или современные Япония и Китай. Первую в истории модернизацию в течение несколько столетий совершил Запад в результате череды четырех макрореволюций:

A.   Реформация (началась в Германии с прибивания 31.10.1517 г. к дверям виттенбергской Замковой церкви М. Лютером своих «95 тезисов»; охватила Западную и Центральную Европу в XVI – начале XVII веков);

B.   Буржуазные революции (начались с Нидерландской 1566–1609 гг., Английской 1640–1642 гг., Американской 1776 г. и Великой Французской 1789 г. революций);

C.   Научные революции (начались с утверждением механической картины мира Ньютона в XVII веке);

D.   Промышленные революции (начались с изобретением в Англии парового двигателя во второй половине XVIII века).

Возникла специфическая современная (модернизированная) западная цивилизация, отличающаяся крайним эгоцентризмом и экспансией развития. При ее неизбежном столкновении с незападными культурами последние либо погибали (цивилизации и культуры Америки, Африки, Австралии, Азии) либо закрывались, быстро осваивая новую технику (петровская Россия и СССР, Япония, современные Китай, Индия). Иные исторические исходы, например полного превращения какой-либо культуры в западную или их мирного сосуществования, пока отсутствуют.

В исторической России известны две успешные упреждающие модернизации – петровская и сталинская (см. Таблица 1). Результаты обеих были испытаны в горячих столкновениях с западом и, как известно, закреплены победами в Отечественной войне 1812 года и Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. Однако к новому типу холодной войны СССР оказался не подготовлен и потерпел поражение. Остановить выплату контрибуций и оживить Россию сможет только новая не защитная, а безопасная модернизация. Но что же понимать под этой новой модернизацией?

Основным механизмом защитных модернизаций в незападных странах становились промышленные и научно-технические революции (С и D типа). Первые вели к созданию индустриального общества, а вторые трансформировали его в постиндустриальное.

Так промышленный переворот в России начался в 70-х – начале 80-х гг. XIX века, а наиболее интенсивно индустриализация шла в периоды 1891–1913 гг., в 1930-е годы и 1950‑1960-е гг 

  Начало научно-технической революции в СССР связывают с небезызвестным письмом П.Л. Капицы к И.В. Сталину в 1946 г.: «Один из главных отечественных недостатков – недооценка своих и переоценка заграничных сил. ... Ясно чувствуется, что сейчас нам надо усиленным образом подымать нашу собственную оригинальную технику... Успешно мы можем это делать только, когда будем верить в талант нашего инженера и ученого... когда мы, наконец, поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других... Что это так, по-видимому, доказывается и тем, что за все эти столетия нас никто не сумел проглотить». Уже в 1954 году в СССР была создана первая в истории атомная электростанция, а в 1957-м был осуществлен выход в космическое пространство. Впервые Россия-СССР технологически опередила другие страны. Результатом сталинской модернизации (революции С и D типа – индустриализация и НТР) стала не просто вторая экономика в мире, а для своего времени высокотехнологичное внутренне безопасное хозяйство с новаторскими находками в охране труда (технике безопасности, производственной санитарии, гигиене труда) и промышленной безопасности, впоследствии ставшие отличительными традициями отечественного промышленного производства. Именно в ходе петровской и сталинской модернизаций впервые остро встали вопросы безопасности на производстве. Стоит напомнить, что  23.12.1719 г. Петром I утвержден Указ об учреждении Берг-коллегии, а 01.07.1954 г. создан Комитет по надзору за безопасным ведением работ в промышленности и горному надзору при Совете Министров СССР (Госгортехнадзор СССР).

Кульминацией демонтажа незападного безопасного индустриального общества стала перестройка, которую один из ее отцов – академик Яковлев А.Н. – прямо назвал Реформацией (революцией А типа). Под туманом «разгосударствления» и «перехода к рынку» проходила ползучая буржуазная революция (В типа). Два десятилетия неолиберальных реформ ярко отразили реализуемый пораженческий вариант модернизации с революциями только А и В типа, а точнее с их имитационными пародиями. Еще в начале XX-века М.Вебер показал, что дух капитализма может хорошо соответствовать только протестантской этике, а в России индивидуализм всегда пасовал перед общинностью. Революции же С и D типа были развернуты в инволюционном ключе. Под еврознаменем «модернизации и прогресса» впервые в истории в большой промышленно развитой стране проводятся реформы по деиндустриализации и пресечению ее научно-технического развития. 

Успешные защитные модернизации в незападных странах всегда шли в той или иной форме по схеме:

А(–)В(–)С(+)D(+).

Общая формула бытующей имитационной модернизации в РФ сегодня зеркальная:

А(+)В(+)С(–)D(–).

Мы наблюдаем не заявленную инновационную модернизацию, а примитивную вестернизацию. Успех ее сомнителен. По меткому сравнению Н.Я. Данилевского имитатор «как бы говорит себе: я ничего не стою; в меня надобно вложить силу и вдунуть дух извне, с Запада; меня надобно притянуть к нему, насильно в него втиснуть - авось выйдет что-нибудь вылепленное по той форме, которая одна достойна человечества, которая исчерпывает все его содержание». Опыт вестернизации (гармонизации с Западом) нужно непременно фиксировать, особенно в сфере промышленной безопасности, когда многие технико-социальные системы искусственно разрушаются, лишь на короткое время раскрывая свое неявное устроение, скрытые границы безопасного.

Более чем 20-летний опыт неолиберальных реформ в РФ наглядно показал, что для достижения целей даже имитационной модернизации (вестернизации РФ) существуют фундаментальные ограничения:

1)        в Природе: суровые климатические и географические условия обжитых мест (протяженность ландшафтов, бедность морских путей, северо-континентальность климата, рискованное земледелие и т.д. – экономическая география хуже только в Монголии);

2)        в Обществе: даже изуродованное постсоветское общество осталось в целом традиционным, отличается «врожденными» патернализмом, державностью, государственностью и равнодушием к диковинкам индивидуализма («негодный народ» зафиксировал еще в николаевской России известный французский литератор маркиз де Кюстин, который прямо указал: «здесь следовало бы все разрушить, чтобы создать народ»);  

3)        в Техносфере: неприглядные техноландшафты РФ вовсе не пусты, а заполнены «монопольными» технико-социальными системами, которые функционально проектировались для обеспечения жизненных потребностей народов СССР. Полноценно адаптировать их для целей эффективного извлечения прибыли очень трудно, а часто и невозможно. Требуется заменить их новыми «конкурирующими» системами с принципиально иными параметрами и функциями (в большинстве случаев это не только чрезвычайно затратно, но и невозможно технически, как построить конкурирующие ГЭС, проложить рядом несколько теплотрасс или вести параллельную газодобычу). Обменять советский «технолом» на новую мобильную техносферу не у кого. Очаги новых конкурентноприспособившихся производств быстро затухнут без энергии «отживающих» монопольных технико-социальных систем.

Наглядным примером практической реализации имитационной модернизации российских техноландшафтов служит известная реформа технического регулирования. ...

Читать далее и полностью здесь: 

Глава 3 в PDF>>

Весь текст Роспромтехносфера 2010:границы безопасности>>

Интернет-трансляцию доклада см. здесь>>