ВЕНА – Мы вступили в новую тревожную эру. Уже само количество не соответствующих действительности высказываний и откровенной лжи, прозвучавшей во время президентской избирательной кампании в США, как и рассылка поддельных новостей, распространяемых без журналистских фильтров на таких социальных медиа платформах, как Facebook и Twitter, указывает на растущее презрение к фактическим знаниям.

Ко времени проведения июньского референдума по выходу Великобритании из ЕС к мнению специалистов уже никто не прислушивался. Когда элитам повсеместно предъявляют обвинение в пренебрежении «реальными» людьми, разочарование и гнев берут верх над рассуждениями, основанными на фактах. В обстановке тревоги, замешательства и ностальгии по фантастическому прошлому преобладают голые эмоции. Правила публичных выступлений оказываются устаревшими, а возможные варианты будущего сужаются до одного пути для бегства, который распространители страхов представляют как единственный путь вперед.

Это плохой способ справиться с неопределенностью, и он разительно противоречит методам науки и свободного исследования. В науке неопределенность является мощным стимулом к приобретению знаний; фактически это основная мотивация для исследовательской деятельности, которой внутренне присуща неопределенность.

Новые открытия часто происходят во время свободных исследований неизученной области. Ученые, проводящие фундаментальные исследования, не могут предсказать, ни что именно они найдут, ни когда они это найдут. Многие важные открытия являются результатом интуиции: исследователи находят что-то неожиданное, чего они не искали, но значимость чего они быстро признают.

Научное сообщество методично стремится достичь консенсуса по поводу уже добытых знаний, но оно знает, что еще многое предстоит открыть. Поэтому любые научные знания имеют предварительный характер, и они будут расширяться, дополняться или заменяться новыми знаниями. В то же время наука и техника дали нам возможность предвидеть опасности и выявлять дополнительные неизвестные. Таким образом, чем больше мы знаем, тем больше мы понимаем, чего мы не знаем.

Но, в то время как научное сообщество соглашается с неопределенностью, всегда остается любопытным и уверено в том, что наука и техника могут создать новые возможности для общего будущего человечества, прочие слои общества не обязательно разделяют этот прогноз. И это обязывает ученых понять, почему дела обстоят таким образом.

Возможно, существует граница между прерогативой специалистов выносить технические суждения и прерогативой неспециалистов оценивать последствия этих суждений. Но между этими позициями лежит широкий спектр незапланированных последствий. Когда люди переводят знания в действия, они инициируют новые взаимодействия внутри сложных систем, не обязательно зная, каковы будут окончательные последствия этих действий.

Люди развились до понимания простых причинно-следственных связей. Что нам нужно сейчас, так это более совершенные математические инструменты и имитационные модели, чтобы понять скрытые неопределенности, которые могут возникнуть в результате взаимодействий в сложных социальных и природных системах.

Кроме того, люди развили в себе жажду определенности. Прошлые цивилизации использовали разные виды гаданий, пытаясь узнать будущее. Но с тех пор человечество очень далеко продвинулось от веры в предопределенную судьбу к активному воздействию на свое положение.

Наука и техника имели определяющее значение для этого прогресса, но их одних было недостаточно. Нам нужны были также новые идеи о масштабах человеческой деятельности. Воодушевленные достижениями современной науки, мы начали считать будущее совершенно открытым. Даже несмотря на то, что зависимость от выбранного пути, неполная информация и когнитивные предубеждения все еще могут помешать действиям человека, нам не нужно больше считать, что опыт прошлого обязательно определяет будущие результаты.

Будущее по своей сути неопределенно, и это означает, что настоящее в любой момент могло оказаться иным, чем оно есть. Неопределенность – хитроумная сила природы и жизненного опыта. Ее логика всегда действует, когда мы сталкиваемся с постоянно меняющимися обстоятельствами. Она развивается и проявляется по-разному: иногда она ставит под сомнение наши предположения и ниспровергает наши ожидания; часто она застает нас врасплох. Из-за неопределенности наши достижения не всегда таковы, как мы планировали, а наша жизнь никогда не превращается в простую рутину. Неопределенность открывает для нас возможности, которые в противном случае пропали бы зря.

Наши жизни имеют вероятностный, а не предопределенный характер, и чем больше мы это понимаем, тем меньше нам следует бояться неопределенности. Тем не менее, недовольство сегодня широко распространено, а умные политики всегда готовы использовать народный гнев. Если люди чувствуют, что их поглотил кризис, и считают будущее хрупким и нестабильным, они вряд ли захотят согласиться с неопределенностью.

Но именно здесь науке есть что предложить. Наука делает видимым то, что в противном случае осталось бы скрыто. Она предупреждает нас о хаотичности в физическом и социальном мире и о роли, которую играет неопределенность в нашем обществе и личной жизни. Открывая нам глаза на беспорядочность мира, который мы создали, – преднамеренно и непреднамеренно, – она позволяет нам представить, как мы можем создать этот мир заново, даже признав, что будущее останется открытым и неопределенным.

https://www.project-syndicate.org/commentary/science-uncertainty-post-factual-world-by-helga-nowotny-2016-11/russian