Измерения экономического неравенства практически не имеют отношения к представлениям общества о его масштабах. Таковы основные выводы статьи Владимира Гимпельсона и Дэниела Трейсмана, опубликованной NBER в мае 2015 года. Неравенство — действительно "придумываемая" обществом проблема: фактические соотношения доходов бедных и богатых и мнение о масштабах неравенства, как правило, не совпадают.

Граница между фактическим, приемлемым для общества и избыточным неравенством сильно размыта, а представления о том, как выглядит неравенство в реальности, сильно различаются в различных социальных группах и часто оцениваются неверно. Таковы основные предположения статьи "Неверно представляемое неравенство" (Misperceiving Inequality), в мае 2015 года опубликованной Владимиром Гимпельсоном из Высшей школы экономики и Дэниелом Трейсманом из Университета Калифорнии в серии работ американского института NBER. Фактически авторы утверждают, что для анализа политической напряженности, вызываемой доходным и имущественным неравенством, нужно ориентироваться не только на "объективные" показатели, но и на представления о нем различных групп населения. Две эти картины могут не иметь между собой ничего общего.

В работе экономистов Гимпельсона и Трейсмана не отрицается, что объективное неравенство может порождать социальные конфликты, но только если допустить, что люди имеют правильное представление о нем и могут лично определить занимаемое ими место в системе распределения благосостояния. При этом, анализируя данные ряда кросс-национальных исследований, ученые утверждают: нет убедительных доказательств того, что фактическое неравенство или его изменения, определяемые через коэффициент Джини или децильные коэффициенты, могут быть причиной социальных конфликтов. При этом воспринимаемый уровень неравенства коррелирует со спросом на перераспределение — и это может стать причиной конфликта между богатыми и бедными.

Как правило, в большей части стран жители не в состоянии дать сколько-нибудь точную оценку распределению доходов, при этом характер расхождения зависит скорее от политической культуры страны. Так, используя данные международной программы социальных исследований ISSP, охватывавшей в 2009 году более 40 стран (респондентам предлагалось выбрать диаграмму распределения доходов в его обществе), экономисты Гимпельсон и Трейсман оценивали коэффициент Джини для измерения неравенства доходов для каждой диаграммы. В скандинавских и англосаксонских странах доля респондентов ISSP, полагающих, что дифференциация доходов в них очень велика, была менее 30% опрошенных. В большинстве постсоциалистических и южноевропейских стран она составляет 60% и более. Во Франции при относительно низком уровне измеряемого неравенства доля граждан, считающих его чрезмерно высоким, составляет почти 70%. И лишь в нескольких странах — в Норвегии, Дании, на Кипре, в Израиле и Исландии — "представляемый" из опросов коэффициент Джини соответствовал реальному. В пяти странах — в Эстонии, Словакии, Хорватии, Венгрии и на Украине — около 90% опрошенных оценивали уровень неравенства принципиально не так, как это демонстрируют объективные измерения. Исследования также показали принципиально неверные оценки населением масштабов налогового перераспределения (см. подробнее "Онлайн").

Экономисты Гимпельсон и Трейсман делают несколько предположений о факторах, влияющих на субъективное отношение к неравенству. Во-первых, люди составляют общее представление о неравенстве в стране, принимая свою референтную группу за действительный образец: влияние на оценку неравенства имеют распространенные социальные практики и принятые в обществе этические нормы. Второй фактор — влияние СМИ на распространение отношения к неравенству: так, в менее развитых странах ориентация телевидения на демонстрацию образцов и стилей высокого уровня жизни усиливает "желательность перераспределения". Третий предполагаемый фактор — идеология: она может через ценности влиять на то, как люди "видят" неравенство. Население в странах бывшего соцлагеря наиболее чувствительно к неравенству, что, скорее всего, отражает идеологическое наследие коммунизма.

Наконец, неверная оценка мировых экономических трендов, по мнению исследователей, ведет к неверной интерпретации информации о неравенстве в мире и влияет на формирование аналогичного мнения о своей стране. Так, почти везде большинство полагает, что во время рецессии уменьшаются доходы бедных,— тогда как объективно в рецессиях снижается неравенство. При этом авторы констатируют: даже эксперты не обладают полными данными о распределении богатства в мире — значительная его часть находится в офшорных зонах.

Какой уровень неравенства может в перспективе стать неприемлемым в глазах населения с доходом ниже среднего — вопрос последующих исследований. Но "меры по выравниванию доходов", которые политические системы могут предпринимать в ответ на рост субъективного недовольства неравенством, могут существенно тормозить экономический рост, что, в свою очередь, увеличивает спрос на перераспределение. Отметим, и Тома Пикетти, и Джозеф Стиглиц, и большинство экономистов, и ряд международных экономических организаций предлагают другую конструкцию: экономический рост в мире может подорвать объективный рост неравенства, и необходимо его предотвращать усилением перераспределения.
Подробнее: http://kommersant.ru/doc/2738812

Что такое коэффициент Джини

Коэффициент Джини (индекс Джини, или «индекс справедливости») — показатель, отражающий степень неравенства в распределении доходов внутри различных групп населения. Коэффициент в 1912 году разработал итальянский статистик Коррадо Джини. Показатель принимает значения от 0 (в случае абсолютного равенства) до 1 (в случае абсолютного неравенства). Рассчитывают коэффициент с помощью формулы с пятью переменными. Преимущества индекса заключаются в его независимости от масштабов исследуемых групп. К недостаткам относят различия в системах сбора данных в разных странах, что затрудняет сравнение. По данным Всемирного банка, лидерами по уровню социального расслоения являются Сейшельские Острова (0,66), ЮАР (0,65) и Коморские Острова (0,64). В лидерах по равенству доходов — Норвегия, Словакия и Чехия (по 0,26).
Подробнее: http://kommersant.ru/doc/2738854

Деньги в чужом кармане умеет считать лишь треть населения

Данные IISP, исследованные авторами статьи, не указывали напрямую, оценивает ли респондент уровень расслоения по доходам, с которых уже взяты налоги, то есть «посленалоговое» расслоение, или же — первичные, доналоговые доходы: в странах с низким подоходным налогом это менее важно, чем в «социальных» государствах или декларируемых в таком качестве,— Россия здесь в одной группе с Аргентиной, Южной Африкой и Турцией. Как правило, следует из наблюдений Гимпельсона и Трейзмана, население немного корректнее оценивает именно доналоговое расслоение, тогда как непосредственно оно воспринимает расслоение, выражаемое в потреблении, то есть посленалоговое. Парадоксально, но в богатейших странах население, как правило, точнее угадывает «доналоговый» коэффициент Джини, то есть разницу между заработками бедных и богатых (по крайней мере, от четверти до половины опрошенных), но практически беспомощно в оценке того, сколько остается у богатого соседа после уплаты налогов с полученного дохода.
Подробнее: http://kommersant.ru/doc/2738855

Почему экономисты вновь обсуждают неравенство

Тема неравенства сейчас крайне популярна среди экономистов, особую значимость она приобрела после выхода популярной книги Тома Пикетти из Парижской школы экономики «Капитал в XXI веке». Хотя теоретические исследования господина Пикетти не содержат открытий даже с точки зрения представляемой им неомарксистской школы, неравенству в различных его аспектах посвящены в 2012–2015 годах сотни работ экономистов и политологов (так, на днях теоретическую статью по этому вопросу выпустил Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц — “Ъ” расскажет о ней в ближайшее время). Господин Пикетти и Габриэль Зукман из LSE в работе 2014 года утверждают, что в настоящее время распределение богатства в мире «так же неравномерно, что и в начале XX века». Тема неравенства в последние два-три года де-факто стала основной повесткой исследований и программ Всемирного банка, работы по неравенству в последние годы популярны у исследователей МВФ и в европейских университетах. Во многом происходящее — следствие проблем социал-демократических правительств стран Евросоюза после кризиса 2008–2009 годов, породившее масштабный спрос на новую теоретическую платформу для экономик с крупным налоговым перераспределением и социальными программами — это в первую очередь ЕС и в меньшей степени США.
Подробнее: http://kommersant.ru/doc/2738849

Не только коэффициент Джини

Данные Гимпельсона и Трейзмана по другим исследованиям показывают, что респонденты опросов также не в состоянии оценить близко к реальности ни реальный доход на душу населения, ни уровни зарплаты в различных сферах экономики, ни динамику благосостояния с течением времени. Разные группы при этом делают разные ошибки: так, богатые оценивают себя намного беднее, чем они есть, исходя из данных измерения; бедные, в свою очередь, полагают себя богаче, чем они есть. Число бедных в стране неверно (с ошибкой больше чем на 10%) указывали в 2010 году более 30% населения ЕС (в Испании, Польше, Венгрии, на Кипре и Мальте — более половины). 60% опрошенных в основном в Европе домохозяйств-респондентов обзора LiTS, владевших вторым домом или квартирой, относили себя к беднейшей половине общества.

Субъективное же отношение к неравенству в странах, где фактический его уровень низок, крайне неравномерно. Среди жителей Скандинавии, в большей степени склонных считать уровень неравенства в своих странах низким, идея перераспределения доходов непопулярна, в то время как в Германии, Словакии, Чехии и Украине при близком уровне неравенства население к ней относится более благосклонно. Среди стран, в которых идея перераспределения наиболее популярна, лидируют Россия и Украина, средиземноморские страны при этом более терпимы к неравенству, чем восточноевропейские.
Подробнее: http://kommersant.ru/doc/2738850

Екатерина Губина, Дмитрий Бутрин